В ходе подготовки второго издания книги “Институциональные ограничения современного экономического роста” мы стараемся учитывать замечания, поступающие на текст первого. Одним из весьма серьезных (И.Печерского) стало следующее:

Авторы книги резонно издеваются над оксюмороном “социальная справедливость”. Само сочетание этих слов режет слух. Действительно,  либо социальное – т.е.” взять и поделить”, либо справедливость: “Не совершай несправедливости на суде, не будь снисходительным к нищему и не угождай знатному…” Левит 19:15;  “И нищего не поддерживай в тяжбе его” Исход 23:3.

Однако к чужому слуху авторы куда менее снисходительны. Между тем, тавтология “этический монотеизм”, которой они широко пользуются,  вызывает то же ощущение глубокой фальши.

Мы глубоко признательны И.Печерскому за это замечание.

Очевидно, что настоящий монотеизм не может не быть этическим.

В противном случае, без неотъемлемого этического ядра учения Высшее существо и Творец мира мыслится человекообразным властолюбцем для которого единоначалие и дисциплина суть главные добродетели. За успехи в которых он награждает силой. Насилие же, успешное благодаря такой “высшей санкции” является главным и легитимным источником богатства.

Практически “этика” сводится в такой системе к признанию безусловной справедливости успешного насилия. Это – как нам всем известно – выглядит куда примитивнее и аморальнее представлений древних германцев об Одине, приветствующем великих воинов в Вальгалле. Один по крайней мере не приветствовал (не в силу чистоплюйства, просто они не считались ни великими ни вообще воинами) “идейных” детоубийц и т.п. мясников как бы “во имя Аллаха…”

Тут проявляется очевидное и для средневековых мусульманских мыслителей язычество – причем куда более глубокое нежели представление Б…га в виде бородатого старичка, разъезжающего на облаке.